Неточные совпадения
Случилась ее кончина без супруга и без
сына.
Там, в Крапивне, гремел бал;
Никто этого не знал.
Телеграмму о
смерти получили
И со свадьбы укатили.
Здесь лежит супруга-мать
Ольга, что бы ей сказать
Для души полезное?
Царство ей небесное».
— Ах, тихоня! Вот шельма хитрая! А я подозревала за ним другое. Самойлов учит? Василий Николаевич — замечательное лицо! — тепло сказала она. — Всю жизнь — по тюрьмам, ссылкам, под надзором полиции, вообще — подвижник. Супруг мой очень уважал его и шутя звал фабрикантом революционеров. Меня он недолюбливал и после
смерти супруга перестал посещать.
Сын протопопа, дядя у него — викарный…
— Тогда Саваоф, в скорби и отчаянии, восстал против Духа и, обратив взор свой на тину материи, направил в нее злую похоть свою, отчего и родился
сын в образе змея. Это есть — Ум, он же — Ложь и Христос, от него — все зло мира и
смерть. Так учили они…
И ежели вмале мне угодит, то достаточный капитал ему отпишу; а совсем ежели угодит, то и всего состояния нашего могу его, по
смерти, преемником утвердить, равно как родного бы
сына, с тем, однако, чтобы ваша милость, окромя великих праздников, в дом не жаловали.
Что мог я извлечь и из этого? Тут было только беспокойство обо мне, об моей материальной участи; сказывался отец с своими прозаическими, хотя и добрыми, чувствами; но того ли мне надо было ввиду идей, за которые каждый честный отец должен бы послать
сына своего хоть на
смерть, как древний Гораций своих
сыновей за идею Рима?
«Этот протоиереев
сын сейчас станет мне «ты» говорить», подумал Нехлюдов и, выразив на своем лице такую печаль, которая была бы естественна только, если бы он сейчас узнал о
смерти всех родных, отошел от него и приблизился к группе, образовавшейся около бритого высокого, представительного господина, что-то оживленно рассказывавшего.
Мальчик еще при жизни отца находился под руководством Бахарева и жил в его доме; после
смерти Александра Привалова Бахарев сделался опекуном его
сына и с своей стороны употребил все усилия, чтобы дать всеми оставленному сироте приличное воспитание.
За три недели до
смерти, почувствовав близкий финал, он кликнул к себе наконец наверх
сыновей своих, с их женами и детьми, и повелел им уже более не отходить от себя.
По учинении ж ** земским судом по сему прошению исследований открылось: что помянутый нынешний владелец спорного имения гвардии поручик Дубровский дал на месте дворянскому заседателю объяснение, что владеемое им ныне имение, состоящее в означенном сельце Кистеневке, ** душ с землею и угодьями, досталось ему по наследству после
смерти отца его, артиллерии подпоручика Гаврила Евграфова
сына Дубровского, а ему дошедшее по покупке от отца сего просителя, прежде бывшего провинциального секретаря, а потом коллежского асессора Троекурова, по доверенности, данной от него в 17… году августа 30 дня, засвидетельствованной в ** уездном суде, титулярному советнику Григорью Васильеву
сыну Соболеву, по которой должна быть от него на имение сие отцу его купчая, потому что во оной именно сказано, что он, Троекуров, все доставшееся ему по купчей от канцеляриста Спицына имение, ** душ с землею, продал отцу его, Дубровского, и следующие по договору деньги, 3200 рублей, все сполна с отца его без возврата получил и просил оного доверенного Соболева выдать отцу его указную крепость.
Наконец о
смерти собственного
сына он узнал случайно от испанского посланника.
Отец перед смертию страшно теснил
сына, он не только оскорблял его зрелищем седого отцовского разврата, разврата цинического, но просто ревновал его к своей серали. Химик раз хотел отделаться от этой неблагородной жизни лауданумом; его спас случайно товарищ, с которым он занимался химией. Отец перепугался и перед
смертью стал смирнее с
сыном.
В старину Заболотье находилось в полном составе в одних руках у князя Г., но по
смерти его оно распалось между троими
сыновьями. Старшие два взяли по равной части, а младшему уделили половинную часть и вдобавок дали другое имение в дальней губернии.
Жена у господина была — с любовником убежала, семь
сынов было — все один за другим напрасною
смертью сгибли.
Брат мой милый! коли меня пикой, когда уже мне так написано на роду, но возьми
сына! чем безвинный младенец виноват, чтобы ему пропасть такою лютою
смертью?» Засмеялся Петро и толкнул его пикой, и козак с младенцем полетел на дно.
После его
смерти должность тверского брандмейстера унаследовал его
сын, еще юноша, такой же удалец, родившийся и выросший в конюшне. Он погиб на своем посту: провалившись во время пожара сквозь три этажа, сошел с ума и умер.
На ученической квартире, которую после
смерти отца содержала моя мать, я был «старшим». В этот год одну комнату занимал у нас юноша Подгурский,
сын богатого помещика, готовившийся к поступлению в один из высших классов. Однажды директор, посетив квартиру, зашел в комнату Подгурского в его отсутствии и повел в воздухе носом.
Читатель, вероятно, помнит дальше. Флоренса тоскует о
смерти брата. Мистер Домби тоскует о
сыне… Мокрая ночь. Мелкий дождь печально дребезжал в заплаканные окна. Зловещий ветер пронзительно дул и стонал вокруг дома, как будто ночная тоска обуяла его. Флоренса сидела одна в своей траурной спальне и заливалась слезами. На часах башни пробило полночь…
А когда Славка, подняв вместе с гробом на плечи, понесли из комнаты на двор, то мать его громко кричала и билась на руках у людей, прося, чтобы и ее зарыли в землю вместе с
сыном, и что она сама виновата в его
смерти.
— Что писать-то, милый
сын? Какой я писатель? Вот
смерть приходила… да. Собрался было совсем помирать, да, видно, еще отсрочка вышла. Ох, грехи наши тяжкие!
Дед так и прожил «колобком» до самой
смерти, а
сын, Михей Зотыч, уже был приписан к заводским людям, наравне с другими детьми.
Сыны рождаются, забывая о
смерти отцов.
Он считал
сынов виновными в
смерти отцов.
А сам убежал домой в Тайболу и молчал до самой
смерти, а когда стал помирать, рассказал все своему
сыну и тоже положил зарок молчать до
смерти.
Сын тоже молчал и только перед
смертью объявил все внуку и тоже положил зарок, как дедушка.
Еще прошу тебя отыскать в Ларинской гимназии
сына нашего Вильгельма-покойника. Спроси там Мишу Васильева (он под этим псевдонимом после
смерти отца отдан сестре его Устинье Карловне Глинке). Мальчик с дарованиями, только здесь был большой шалун, — теперь, говорят, исправился. — Скажи ему, что я тебя просил на него взглянуть.
Вольховского биографию мне прислал Малиновский давно. Спасибо ему, что он напечатал, но напрасно тут слишком много казенного формуляра. Я и после
смерти доброй моей Марьи не перестаю писать к Малиновскому и к его
сыну. Кажется, мальчик умный и способный. Что-то его ждет впереди?
Феликс Помада умер от перепоя, когда
сын его был еще в третьем классе; но его
смерть не произвела никакого ущерба в труженическом бюджете вдовы, и она, собирая зернышко к зернышку, успела накопить около ста рублей, назначавшихся на отправку Юстина в Харьковский университет.
Тетушка взялась хлопотать обо мне с сестрицей, а отец с матерью пошли к дедушке, который был при
смерти, но в совершенной памяти и нетерпеливо желал увидеть
сына, невестку и внучат.
У ней было предчувствие, что она более не увидит своего
сына, и она, даже еще здоровая, постоянно об этом говорила; когда же сделалась больна, то уже не сомневалась в близкой
смерти и сказала: «Не видать мне Алеши!» Впрочем, причина болезни была случайная и, кажется, от жирной и несвежей пищи, которую бабушка любила.
Клеопатра Петровна уехала из Москвы, очень рассерженная на Павла. Она дала себе слово употребить над собой все старания забыть его совершенно; но скука, больной муж,
смерть отца Павла, который, она знала, никогда бы не позволил
сыну жениться на ней, и, наконец, ожидание, что она сама скоро будет вдовою, — все это снова разожгло в ней любовь к нему и желание снова возвратить его к себе. Для этой цели она написала ему длинное и откровенное письмо...
— Весь он у меня, братец, в мать пошел: умная ведь она у меня была, но тоже этакая пречувствительная и претревожная!.. Вот он тоже маленьким болен сделался; вдруг вздумала: «Ай, батюшка, чтобы спасти
сына от
смерти, пойду сама в Геннадьев монастырь пешком!..» Сходила, надорвалась, да и жизнь кончила, так разве бог-то требует того?!
Любовницы он не завел, но с того времени, почти два года, вплоть до
смерти своей, не замечал
сына и не говорил с ним.
«Разве вы думаете, что настоящий офицер боится поглядеть в лицо
смерти?» Старый полковник говорит участливо: «Послушайте, вы молоды, мой
сын в таком же возрасте, как и вы.
В помещичьем имении, управляющего
сын, об масленице, с пьяной компанией забавлялись, да кто их знает? невзначай, что ли, али и для смеху, пожалуй, только и зашибли они одну девку совсем до
смерти.
Прислали другого чиновника, уж из губернии; оказалось, что
смерть произошла истинно от умертвия и что в умертвии подозревается
сын управляющего.
Стонали русские солдатики и под Севастополем, и под Инкерманом, и под Альмою; стонали елабужские и курмышские ополченцы, меся босыми ногами грязь столбовых дорог; стонали русские деревни, провожая
сыновей, мужей и братьев на
смерть за"ключи".
Но есть в мире удивительное явление: мать с ее ребенком еще задолго до родов соединены пуповиной. При родах эту пуповину перерезают и куда-то выбрасывают. Но духовная пуповина всегда остается живой между матерью и
сыном, соединяя их мыслями и чувствами до
смерти и даже после нее.
— Я-то? Гы-ы… ве-еселые господа! Таперя у меня одна жена — сырая земля… Хи-хо-хо… Могила то есть!.. Сын-то вот помер, а я жив… Чудное дело,
смерть дверью обозналась… Заместо того, чтоб ко мне идтить, она к
сыну…
Надо рассказать, как заболел
сын, как он мучился, что говорил перед
смертью, как умер…
Квартира молодого Пастухова расположена была на одной лестнице со стариком, прямо над его квартирой, и лежал больной
сын прямо над той комнатой, где лежал и приговоренный к
смерти старик.
На боковых дверях были написаны грубо и неискусно притча о блудном
сыне, прение
смерти и живота да исход души праведного и грешного.
—
Смертью уморите вы маменьку-с, — кричала она дяде, —
смертью уморят-с! А вам, Настасья Евграфовна, не следовало бы ссорить маменьку-с с ихним сыном-с; это и Господь Бог запрещает-с…
По
смерти старика должны остаться шестеро сводных детей от двух браков; должны были учредиться две опеки, и последние трое детей от Александры Петровны поступали к родной бабушке, Е. Д. Рычковой, под опеку
сына ее, В. П. Рычкова.
Окончив куренье, Алексей Абрамович обращался к управителю, брал у него из рук рапортичку и начинал его ругать не на живот, а на
смерть, присовокупляя всякий раз, что «кончено, что он его знает, что он умеет учить мошенников и для примера справедливости отдаст его
сына в солдаты, а его заставит ходить за птицами!» Была ли это мера нравственной гигиены вроде ежедневных обливаний холодной водой, мера, посредством которой он поддерживал страх и повиновение своих вассалов, или просто патриархальная привычка — в обоих случаях постоянство заслуживало похвалы.
Ты после
смерти боярыни нашей, а твоей матери, остался у него один, как порох в глазу; а он все-таки говаривал, что легче бы ему видеть тебя, единородного своего
сына, в ранней могиле, чем слугою короля польского или мужем неверной полячки!
С того дня, как умер
сын его Джигангир и народ Самарканда встретил победителя злых джеттов [Джетты — жители Моголистана, включавшего в себя Восточный Туркестан, Семиречье и Джунгарию.] одетый в черное и голубое, посыпав головы свои пылью и пеплом, с того дня и до часа встречи со
Смертью в Отраре, [Тимур умер во время похода к границам Китая, когда его армия прибыла в Отрар.] где она поборола его, — тридцать лет Тимур ни разу не улыбнулся — так жил он, сомкнув губы, ни пред кем не склоняя головы, и сердце его было закрыто для сострадания тридцать лет!
Мать — всегда против
смерти; рука, которая вводит
смерть в жилища людей, ненавистна и враждебна Матерям, — ее
сын не видел этого, ослепленный холодным блеском славы, убивающим сердце.
Пятьдесят лет ходил он по земле, железная стопа его давила города и государства, как нога слона муравейники, красные реки крови текли от его путей во все стороны; он строил высокие башни из костей побежденных народов; он разрушал жизнь, споря в силе своей со
Смертью, он мстил ей за то, что она взяла
сына его Джигангира; страшный человек — он хотел отнять у нее все жертвы — да издохнет она с голода и тоски!
Вот — жил я, уже много лет, земля стонет подо мною, и тридцать лет, как я уничтожаю жатву
смерти вот этою рукой, — для того уничтожаю, чтобы отмстить ей за
сына моего Джигангира, за то, что она погасила солнце сердца моего!
— По чести — мы не можем убить тебя за грех
сына, мы знаем, что ты не могла внушить ему этот страшный грех, и догадываемся, как ты должна страдать. Но ты не нужна городу даже как заложница — твой
сын не заботится о тебе, мы думаем, что он забыл тебя, дьявол, и — вот тебе наказание, если ты находишь, что заслужила его! Это нам кажется страшнее
смерти!